Алый восход только поднимается над городом, пробуждая всех вокруг, пытаясь согреть апрельским солнцем. Всех, кроме меня. Я невидящим взглядом смотрю вперёд, медленно раскачиваясь на качелях. Убеждаю себя уже, который час, что я приняла эту сторону жизни Ника, но сама себе вру. Не могу ещё отойти от этих сцен, появляющихся перед глазами, как только закрываю их. Не могу представить, что он пойдёт туда снова. Возможно, это крайне эгоистично, но я хочу его всего только для себя. Чтобы он не разрывался между мирами, чтобы не обманывал. Ведь теперь он знает, как больно мне думать об этом. Он знает всё обо мне, а я так сильно запуталась в себе.

– Я испугался, что ты ушла, но потом вспомнил о твоём месте в этой квартире, – мягкий шёпот раздаётся над ухом, и я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности, резко оборачиваясь и встречаясь с шоколадными глазами, отражающими золотые отблески рассвета.

– Не спалось, – отвечаю я.

– Можно? – Ник огибает качели и указывает на место рядом, и я, кивая, двигаюсь и освобождаю ему место рядом.

– Почему ты не в постели? Не разбудила меня? – Спрашивает он.

– Потому что тебе надо было отдохнуть, а я, видимо, выспалась, – пожимаю плечами.

– А честно?

Вздыхаю и немного отталкиваюсь ногами, вновь заводя мысли и пытаясь сформулировать ответ.

– Хотела подумать обо всём, но просто сижу. Ничего в голове нет, вообще, ничего. Одна пустота и усталость, – грустно улыбаюсь я.

– Подумать о том, что будет дальше?

– Да, я совсем потерялась, Ник. Даже не представляю, что мне делать, что думать, куда идти. Ничего не знаю, и это неприятно, – морщусь я, поворачиваясь к нему.

– Позволь мне подумать за тебя? Не надо анализировать, не надо думать, ты сама говорила, что надо отпустить. Но это сложно, и я понимаю тебя. У нас есть время, чтобы вместе решить, как быть дальше. Но я предлагаю тебе остаться здесь, я буду заботиться о тебе, помогать, не знаю, что ещё делают мужчины в отношениях. У меня их не было, но теперь есть ты, и я буду учиться, – спокойно произносит он.

«Они просто любят, а я не знаю, любишь ли ты меня», – говорю сама себе и отворачиваюсь от него.

– И мы встречаем рассвет, крошка. Без шампанского, но всё же, это наш первый рассвет, – его рука проходит по моей талии, и он притягивает меня к себе.

– Отдохни, Мишель, тебе нужен отдых. И я подумал, может быть, нам куда-нибудь слетать, как ты сдашь экзамены? Вырваться отсюда, сменить обстановку? – Предлагает он, и я удивлённо поднимаю голову.

– Слетать? – Переспрашиваю я.

– Да, почему бы и нет? Я тебе говорил, у меня есть свой остров: океан, песок, стихия и только мы. Никого вокруг нас, только ты и я, – улыбаясь, говорит он, и я отвечаю ему улыбкой.

– А ещё много поцелуев, потому что я хочу делать теперь это каждый день, каждый час, каждую минуту, – он наклоняется ко мне и дотрагивается губами настолько воздушно, что стирает все мрачные мысли из головы.

– Ты хочешь наверстать то, что упустил? – Интересуюсь я.

– Верно, всё, что пропустил с тобой, – кивает он, вновь быстро целуя меня, и встаёт, подавая мне руку.

– Пока ты здесь сидела, Майкл привёл временную домработницу, и она уже готовит завтрак. Надо выгулять Шторма, пойдёшь с нами? – С искрящимися глазами говорит он, и я поражаюсь насколько этот мужчина сильный. Действительно, сильный внутри, готовый принять меня и мои условия, шагающий теперь уверенно и планирующий каждый день рядом со мной.

– С удовольствием, я люблю его, – говоря, беру его за руку.

Ник останавливается и открывает рот, чтобы что-то спросить, но тут же, закрывает его, приподнимая уголок губ.

– И он тоже тебя. Ты единственная его так сильно балуешь, а мужчины падки на таких девушек, как ты, – быстро произносит он.

– Почему как я? В мире полно других, просто он был с ними незнаком, – смеясь, захожу в квартиру.

– Потому что у него был распорядок, а теперь есть ты, и он знает, что именно ты подаришь ему ласку и нежность, а у меня её не так много.

– Но для меня достаточно, – заверяю его.

– Мишель, не могу так быстро поменять себя, но я с каждым часом всё увереннее в том, что делаю. И мне нравится это, только вот теперь просыпаться одному стало скучно. Обещаешь, что завтра проснёшься рядом? – Ник обхватывает меня за талию, приближая к себе.

– Обещаю. Возможно, снова проснусь раньше и разбужу тебя, – игриво говорю я, обнимая его за шею.

– И что ты будешь делать, когда разбудишь меня? – Прищуривается он.

– Узнаете, мистер Холд. В девушке должна быть загадка, – смеюсь я.

– Буду с нетерпением ждать, мисс Пейн. Загадка – это прекрасно, только в вас их очень много, но я… мне и это в вас нравится. Открывать новые грани вместе очень возбуждающе, – последние слова он шепчет, наклоняясь ко мне и прикусывая мочку уха.

– Очень возбуждающе, – шепчу я, закрывая глаза, а его язык проходит по укусу.

– Просто невероятно возбуждающе, – его губы целуют мою щёку, затем приближаются к губам, и он хватает нижнюю зубами.

Раздаётся покашливание за спиной Ника, и он отрывается от меня, поворачиваясь, а я издаю недовольный стон, выглядывая из-за Ника.

– Доброе утро, Майкл, – говорю я.

– Доброе утро, мисс Пейн. Мистер Холд, Нейна закончила, и я отвезу её обратно. Будут ещё какие-либо распоряжения?

– Нет, спасибо, Майкл. Ты свободен, я наберу тебе, – отвечает Ник, и мужчина кивает, заходя в лифт и оставляя нас наедине.

– Завтрак? – Ник поворачивается ко мне, указывая головой на гостиную, и я киваю, следуя за ним.

Опасаюсь вечера и ночи, ведь сейчас ранним утром, сидя за столом вместе с мужчиной, которого я люблю не только сердцем, но и душой, и разумом, испытываю на себе невероятную семейную иллюзию. Семья. Получится ли она у нас? Захочет ли он её? И как долго продлится его желание быть рядом со мной? Я знаю… знаю, что не должна сейчас думать об этом, но когда-то же надо. И мне необходимо угадать будущее наперёд, чтобы суметь удержать его, суметь добиться от него признания – что это любовь. Только она заставляет людей ломать себя изнутри, ломать все стереотипы и привычки, выстраивая новые. Я смотрю на него, так привычно подносящего, кружку с чаем к губам и читающего утреннюю газету, и мне хочется утонуть в своих слезах. Но это слёзы радости и любви, которых сейчас с избытком.

– Мишель, прекрати, – не смотря на меня из-за газеты, строго говорит Ник, и я поднимаю руку, делая вид, что не понимаю о чём он.

– Что именно? – Широко улыбаясь, спрашиваю я, стягивая с тарелки кусочек бекона, и Шторм тут же съедает его у меня.

– Баловать мою собаку. Чёрт, женщина, прекрати тебе говорю! Ему нельзя такую пищу, – уже возмущается Ник, откладывая газету, но Шторм успевает съесть последний кусочек бекона.